ойлышташ, кутыркалаш, куктылаш (кукташ) перен., разг., куктышташ перен., разг., вӱдылаш перен., разг., лӱлаш перен., разг., тӱяш перен., разг., курыктылаш разг., тототлаш разг., вудыматаш, йырымлаш, ляпкаш разг., чокияш, чокешташ Эти слова объединены значением «говорить, рассказывать» с эмоционально-оценочной характеристикой, многие из них употр.преимущ. в обиходно-разговорной речи. Ойлышташ – «говорить, рассказывать, болтать, не всегда вдумываясь в смысл, содержание того, о чём говорится». Глагол кутыркалаш имеет такое же значение, но он может обозначать «беседовать с кем-либо, болтать с кем-либо» Куктылаш, куктышташ употр. в переносном значении – «говорить сбивчиво, путано.» Вӱдылаш, лӱлаш – «говорить легкомысленно, болтать, привирать», эти слова также имеют переносное значение. Тӱяш – «говорить об одном и том же». Курыктылаш – «говорить, рассказывать, прибавляя от себя то, чего не было в действительности». Тототлаш – «однообразно, монотонно громко говорить, рассказывать». Вудымагаш – «лопотать, говорить невнятно, непонятно для слушающего». Йырымлаш – «говорить, растягивая слова, певуче, нередко об одном и том же (о манере говорить некоторых женщин)». Ляпкаш – «попусту говорить, болтать (преимущ. о речи женщин)». Чокияш – «лепетать (о детях), или неглубоко, поверхностно владеть каким-либо языком». Чокешташ – «лепетать (о детской речи)». Решоткин: Ай-яй-яй, – паша ыштышаш годым сӱан нерген веле ойлышт шогеда. Решоткин: Ай-яй-яй, вместо того, чтобы работать, о свадьбах только болтаете. – Эй, илышыже нимо денат кылдалтын огыл да тыге ойлыштеш. – Эх, жизнь у него ни с чем не связана, поэтому так говорит. – Могай тылат ӱдыръеҥ гай пазарыш коштмаш, да эше каче дене кутыркалаш! – шыдын ойла Акпай. – Какое гам ходить, как девушки, на базар, да ещё разговаривать с парнями! – сердито говорит Акпай. Овийын йылмыже лудымо, тореш-кутынь кутыркала. У Овий язык без костей, говорит без умолку, без разбору. Допросышто тудо [Анан Пагул] ниможымат раш каласен огыл, ала-мом кукта шотымат от му. На допросе он [Анан Пагул] ничего определённо не сказал, говорил путано – толку на найдёшь. Шого, мом тый куктылат? Могай пуш? Ойлемыс, пушетым мый колтенам. Постой, что ты мелешь? Какая лодка? Говорю же, лодку я отпустил. – Ала-мом куктыштат, Суворов йолташ, мый тыйым ом умыло. Прочем мый тушто? – Лапшин Сергейым ӧрмалгышыла ончале. – Что-то путаешь, товарищ Суворов, я тебя не понимаю. Причем тут я? – Лапшин с удивлением посмотрел на Сергея. Натале: Семён, мом вӱдылат? Мурзаев: Мом вӱдылам, от умыло мо? Акырсаман толеш, манам. Натале: Семён, что мелешь? Мурзаев: Не понимаешь, что мелю? Конец света приходит, говорю. Куваже [Ондрин] кидым веле лупшале, адакат умбаке лӱлеш. Жена [Ондрия] только махнула рукой, опять дальше болтает. – Адак те тудымак тӱеда? – Опять вы об этом же говорите? Секретарь шкенжым пыкше кучен сеҥа: «Ну и курыктылашат кертат!». Секретарь еле сдерживает себя: «Ну и можешь же говорить!» – Адак мом курыктылат, отец Пафнутий? – Опять о чём рассказываешь, отец Пафнутий? Мамаев шагатат пеле годым тототлен шоген. Мамаев полтора часа монотонно говорил. – Пора, сита. Тототлен шинча ш вес ганат жап лиеш. – Ладно, хватит. Попусту болтать и потом будет время. Мурзаев ӱстел дек мия, кинде шулаш кӱзым налеш, кужу жап кӱзын пӱсӧ тӱржым онча, ала-мом вудымата. Мурзаев подходит к столу, берёт нож, чтобы резать хлеб, долго смотрит на лезвие ножа, что-то бормочет. Миклай – тутынышо еҥ, тудо ойлаш тӱҥалмыж деч ондак умша кӧргыштыжӧ ала-мом вудымата. Миклай человек косноязычный, прежде чем начинать говорить, что-то бормочет про себя. – Ой, томаша, шикшыже, шикшыже – кеч товарым саке, – йырымла тудо [Епрем вате], эрдыжым кок кидше дене роп да роп перкала. Ох, дыму-то, дыму-то, хоть топор вешай, – причитает она [жена Епрема], обеими руками хлопает по бедрам. Кугу капан илалшырак шем вате шола коҥлайымакше ош марла совлам ӧндалын, пурла кидышкыже той шар шоктем налын, лӱмын шогалын да почешышт ончен йырымла. Большого роста пожилая смуглая женщина. держа под мышкой половник, неся в левой руке медное сито, специально встала и, глядя вслед, причитает. – Пеш лийже ыле, – Ониса коҥга воктене мелнам кӱэштшыжла йырымла. – Пусть будет, – причитает Ониса около печки, выпекая блины. Кугыеҥ ойлымым моткочак колыштмо шуын: нуно мемнан ньога кашак гай огыт чогымалте, ӱдырамаш ора гай айда-лийже огыт ляпке. Очень хочется послушать взрослые разговоры: они, как мы, малышня, не лепечут, как женщины, попусту не болтают. Нимогай вес тӱня, нимогай рай илыш уке. Кӧ тидым ляпка але тидлан ӱшана гын, тудо шочынак окмак. Никакого потустороннего мира, никакого рая нет. Кто об этом болтает или этому верит, тот с рождения глупый. – Ничего, Пӧтыр кугызя, ме илена, ишшо шуко илена, – марла чокия торговой Сидыр. – Ничего, Пётр, мы поживем, ещё долго мы поживем, – по-марийски лопочет торговец Сидор. Йоча чокешташ тӱҥалын. Ребенок начал лепетать. ср. ойлаш
О сайте
Инструкция